«Вот и всё. Твоя дорогая сакхи».
Рукопись моя подходит к концу, но кажется, что мысли так и не нашли достойного выражения. Повествование жизни, полной смеха и слез, трепещет, подобное неоконченному свитку на груди неумолимого Времени.
Паломник в страну Смерти оставляет позади все в этом мире. Но потери эти – лишь мнимые; в действительности он не теряет ничего. Лишь распадающееся тело остается позади, и то – его ли? Душа улетает. И даже она принадлежала ли ему?
У небес нет ни конца, ни края; океан не выходит из берегов и не иссыхает; солнце не садится и не встает. Желания сердца и не исполнились, и не обмануты. Наши отношения также не имеют ни имени, ни конца. Хотя мое недолгое повествование завершается, что я скажу напоследок? Даже рассказав о жизни все, последнее слово мы непременно оставим при себе. Когда все желания исполнены, остается удовлетворение. После того, как все кончилось, остается благое начало. Начало чего и чей конец? Творение есть разрушение. Начало также является концом. Таково могущественное Время, вечное и безграничное.
Ветерок разносит аромат цветов, и я задумываюсь: чье благоухание влечет к себе душу, покидающую тело? Куда направляется душа, и откуда она пришла?
Вожделение, гнев и жадность – врата, ведущие в преисподнюю. Господи! Неужели ад – это конец всему? Рассеиваются ли сомнения полностью до той последней минуты, когда ледяные руки смерти замораживают душу, а человек силится произнести последнее слово?
Золотая пыль горы Меру скользит под одеревеневшими ногами. Люди, следуя за которыми всю жизнь, эти нежные стопы истекали кровью и болели, ушли Бог весть куда. Никто из них ни разу не обернулся назад, чтобы посмотреть, каково мне. Каким же непреодолимым препятствием на их пути в рай могла стать жалость ко мне? Кто из нас мечтал вознестись на небеса? Кто желал обрести царство? Кто хотел войны? Несмотря на то, что глубинной причиной всего происшедшего был кто-то другой, они вылили полную чашу вины на мою голову и ушли, оставив меня одну на пороге смерти! Это все равно, что дать невинному ребенку игрушку и через минуту забрать ее, заставив его плакать! Зачем надо было устраивать это изощренное представление и брать меня в последнее путешествие? Забавно шутить над тем, кто сам напрашивается на это. Но тот, кто не желает ничего, - зачем шутить над ним так жестоко? Если это не жестокость, то что же?
Тот, кто далек от бренного, предвечный Пурушоттама, - первопричина и Владыка всего сущего. Что за игру Он затеял? Кому Он дает и у кого забирает?
Жизнь ускользает. Те, кто были моими спутниками, ушли вперед по дороге, ведущей в рай. В бескрайнем голубом небе все кажется незначительным. Сейчас, на пороге смерти, накопившиеся и до сих пор сдерживаемые гордость и боль, подобно плавящемуся воску, изливаются из сердца. Вопрос за вопросом разбивается о берег моего ума, и все равно последнее слово останется недосказанным. «Конец» относится лишь к написанному. С каждой секундой я все отчетливее чувствую дыхание смерти. Я перечитываю свое письмо. Возможно, вселенская тайна - это вопрос о том, что такое жизнь. Именно поэтому, несмотря на опыт множества, жизнь окутана покровом тайны, где - радость и печаль, процветание и нищета, любовь и потери, рождения и смерти. Это письмо, написанное моей кровью – мой единственный и последний спутник. Пусть мне не суждено дочитать его до конца, - знай же, что я писала его Тебе – прия-сакхе, Говинде! О лучший из людей, Кришна! О Мадхусудана! Кришна склоняется к Твоим, подобным нежным лотосам, стопам.
Сейчас, в последние минуты жизни, я изливаю перед Тобой все печали, все молчаливо сносимые обиды. Я сожалею о многом. Какие только страдания не довелось претерпеть мне, чтобы сохранить дхарму? Я думала, что благодаря приверженности дхарме и целомудрию смогу сопровождать мужей в рай. Однако, едва мои стопы коснулись золотой пыли склона Гималаев, я поскользнулась и упала! Ни один из пятерых моих мужей даже не оглянулся посмотреть, что случилось. Напротив, Дхармарадж Юдхиштхира, защитник справедливости, сказал Бхиме: «Вперед, не оглядывайся!»
Эти слова разбили мне сердце. Я задумалась: как призрачны брачные узы! Привязанность, любовь, самопожертвовани
Двапара-юга подошла к концу. В тот самый день, когда сын Абхиманью, Парикшит, взошел на престол Хастинапура, началась Кали-юга. Говорят, что меня будут считать одной из пяти сати, - прославленных своим целомудрием. Женщины и мужчины Кали-юги будут глумиться: «Если Драупади, у которой было пятеро мужей, называют сати, то зачем хранить верность одному супругу? Почему же тогда женщины Кали-юги, меняющие мужей одного за другим, не могут называться сати?» Драупади станет предметом насмешек и издевательств для развращенных женщин и мужчин Кали-юги. Поймут ли они, что Драупади, супруга пятерых мужей, была вынуждена дюйм за дюймом сгорать в огне своего целомудрия? Царица Хастинапура, Драупади, станет героиней сплетен. О Кришна! О Васудева, Ты всемогущ! Только по Твоей воле Драупади прошла свой долгий жизненный путь. По Твоей воле глаза Драупади смотрели на этот мир и грудь ее дышала. Неужели Ты разделишь с ней только добрую славу?
Сегодня, кровью, истекающей из ее сердца, Драупади излагает историю своей жизни на каменистых склонах священных Гималаев. Однажды, чтобы спасти мир, Ты низойдешь на эту землю с Гималаев. Тогда Ты прочтешь эту повесть, написанную несмываемыми, кровавыми буквами, и ахнешь. Довольно; для Драупади этого достаточно.
Ты – знаток сердец. Что может укрыться от Тебя? Однако вопль израненного сердца достигнет Твоих ушей лишь тогда, когда обращен к Тебе с молитвой. Поэтому сейчас я раскрываю Тебе сердце.
Возможно, со временем меня станут обожествлять, но я пришла в этот мир в теле человека. Наш учитель, великий мудрец Кришна Дваипаяна, считал меня небожительницей. В его глазах я святая. Мое многомужество он объяснил благословением Господа Шивы. Но я не богиня и не знаток предыдущих жизней. Поэтому сегодня, чувствуя дыхание приближающейся смерти, я буду говорить только правду. Моя история – это история простой смертной. Прочти же несмываемые строки этого письма! Узнав об ужасах моей жизни, пусть люди Кали-юги сами решают, приходилось ли кому-нибудь из женщин когда-либо сносить подобные оскорбления. О Господь, пусть никогда и никому не доведется страдать так же!
О сакха! В тот день, когда меня оскорбили во дворце Кауравов, - потеряв веру в своих пятерых мужей, отбросив стыд, воздев руки к небесам, это к Тебе я обратилась с мольбой! Сейчас, когда мужья опять бросили меня на произвол судьбы, я снова обращаюсь Тебе. Я предлагаю Тебе все – свои страдания и беды, оскорбления и боль разбитого сердца. Теперь я уже не принадлежу себе, почему же мое горе должно остаться со мной?
О Кришна, знаток сердец! Что может укрыться от Тебя? Тем не менее, я излагаю историю своей жизни. Горе можно облегчить, раскрыв сердце. Когда я раскрою Тебе свое сердце, все мои слабости, ошибки и заблуждения станут очевидны. Если мир обвинит меня, смогу ли я оправдаться? Я не смогла преодолеть свои слабости и тем самым избежать ошибок – возможно, поэтому путь на небеса для меня закрыт.
Время уходит. Мое тело измучено. Из разбитого сердца сочится кровь; это ею написано мое письмо. В смертный час человек перестает владеть собой. Пусть же все страдания, накопленные за долгие годы, хлынут к Твоим лотосным стопам. Пусть мир увидит… О Говинда! Прошу Тебя, дай мне возможность досказать мою историю до конца! Не лишай меня памяти, не предавай ее объятиям смерти! На пороге смерти я молюсь лишь об этом.
С чего же мне начать? Рождение? Но мое рождение не было обычным. Я родилась юной девушкой. Моя мать – жертвенный алтарь. Мой отец – Ягьясена. Так что я – Ягьясени.
Ягьясени! Царевна Панчалы - Панчали! Дочь царя Друпады - Драупади!
Комментариев нет:
Отправить комментарий