Тот, кто в конце жизни, покидая тело, помнит только Меня, сразу обретает Мою природу. В этом нет никаких сомнений.
-Бхагавад-гита, 8.5
Медленно дни моего заключения подходили к концу. Единственная проблема состояла в том что, чем ближе подходил срок окончания заключения, тем медленнее шли дни. Последние дни были самыми трудными. За месяц до освобождения, мне позволили отрастить волосы. Так или иначе, один за другим я прожил все дни своего заключения, сделав 730 отверстий в своем календаре. Наконец, настал момент, когда оставалось только два дня до моего освобождения. Я задавался вопросом, что я буду чувствовать в тот момент. Мне очень повезло – меня освободили на два дня раньше. Поскольку в этом месте за один день могло произойти все что угодно, я был очень счастлив пропустить даже один день. Я вышел из лагеря 22 января, т.е. на два дня, или сорок восемь часов, или 2 880 минут раньше окончания срока. Меня не могли освободить 24 января, поскольку это было воскресенье, и офис был закрыт по выходным.
Утром в день моего освобождения 22 января 1988г. я сидел на своей кровати, глядя на громкоговоритель, который мог назвать мое имя в любую минуту. Все подходили ко мне, чтобы сказать до свидания и Харе Кришна. Некоторые шутили, некоторые были серьезны, но это не имело значения, поскольку что все, так или иначе, повторяли святое имя Кришны. Было трудно поверить, что всего лишь через час я не буду видеть эти уродливые заборы вокруг себя.
Наконец назвали мое имя, и я приготовился покинуть это ужасное место навсегда. Я пошел к воротам с несколькими друзьями. Время от времени я оборачивался, чтобы посмотреть на заключенных, которые глядели из окон и махали руками. Потом у первых ворот Ваня и Маленький обняли меня, сказав: «Харе Кришна» и «До свидания». Они повернули обратно, потому что охрана не позволила им идти дальше к следующим воротам. Они осыпали меня пожеланиями, лучшим из которых было: «Никогда не возвращайся снова». В конце коридора, прежде, чем войти в ворота офиса, я громко крикнул «Харе Кришна!» Все, кто смотрел, громко прокричали в ответ: «Никогда не возвращайся!»
Затем я пошел в офис, в готовности подписать освободительные документы и забрать одежду, что я отдал в день прибытия в лагерь. Заключенным платят небольшие деньги за работу, которую они выполняют, с тем, чтобы у них были средства оплатить билеты домой и начать жизнь сначала. Мне тоже дали денег. «Никогда не возвращайся», - говорили мне все охранники, улыбаясь.
Невозможно описать мои чувства в тот момент, и потому я даже не буду пытаться сделать это. Как семилетний мальчишка, я бежал по дороге, разбрасывая снег, громко смеясь, и крича: «Кришна Кришна»!
Я молился Кришне: «О Кришна, теперь я на свободе, и я буду служить Тебе вечно, потому что Ты - мой единственный Господь, в какие бы трудные ситуации Ты меня не помещал, Твоего слугу. Спасибо, Кришна, за то, что защищаешь и заботишься обо мне, Харе Кришна. Но пожалуйста, Кришна, никогда не возвращай меня в этот ад снова».
Я пошел в ближайшую гостиницу и взял номер на два дня. Она располагалась очень близко от лагеря. Днем я мог видеть черные стены и длинные здания трудового лагеря, и черный смог над ним. Было ужасно и страшно видеть необъятность этого места. Я едва мог поверить, что смотрю на все это по другую сторону забора.
Иногда мне казалось, что в КГБ могли передумать и снова меня забрать. Ум настолько ужасен. Я, как свободный человек, хотел кричать всем, чтобы они ценили свою свободу, независимо от того, как тяжела жизнь. Я заплатил обществу по всем счетам за свое так называемое преступление. Я думал: «У Кришны должно быть есть план, чтобы использовать меня в служении Ему и в будущем». Я выжил. Я не видел белых медведей, как предостерегал меня начальник КГБ. За два года до этого, этот влиятельный, бессердечный человек сказал: «Мой дорогой, мы собираемся отправить тебя в Сибирь, землю белых медведей, где ты умрешь от голода. Я обещаю тебе это на все сто процентов». Но к счастью этого не произошло.
Я позвонил друзьям и попросил немного денег, чтобы добраться до Армении. Вскоре я получил их. Я сел на поезд, отправлявшийся в Москву, где, как предполагалось, мы с Шачисутой должны были встретиться. Я не нашел его там, и после нескольких дней ожидания полетел в Баку, Азербайджан, где я пообещал встретиться с братом сокамерника и передать ему важное тайное письмо. И поскольку я был очень близко от своего родного города, я сел на поезд до Мегхри. На следующий вечер я был со своей семьей, предчувствуя, что Шачисута приготовил мне сюрприз, как и несколько лет назад.
Мои родители были очень счастливы видеть меня. Все спрашивали меня, как я себя чувствую. Имея лишь общее представление о том, когда ожидать меня, они, однако, хорошо подготовились к встрече. Скоро все наши соседи и родственники были в нашем доме, разделяя счастье моих родителей, так же как они разделили их горе два года назад, когда я был арестован.
Моим первым вопросом был вопрос о том, знают ли они что-нибудь о Шачисуте и есть ли какие-нибудь новости о том, когда он возвращается. Мать сказала, что не было не только никаких новостей, но он даже не звонил своим родителям. Это показалось мне очень странным. Я начал искать объяснения тому, где бы он мог быть. Как предполагалось, мы в течение пятнадцати дней после освобождения должны были прийти в отделение полиции в нашем родном городе, чтобы сдать дела и получить наши паспорта. Если бы мы опоздали, на нас были бы наложены штрафные санкции.
Мать начала кормить меня ежедневно большим количеством овощей и витаминов, таким образом, я быстро пошел на поправку. Каждый день она заставляла меня съедать одну или две 500-граммовых банки сгущенного молока, а также мед с маслом, орехами и хлебом. Было здорово есть все это после стольких голодных дней, но это давало свои побочные эффекты, поскольку мой желудок уменьшился. Было такое чувство, что я объедался каждый день.
Однажды я пошел в отделение полиции, чтобы получить свой паспорт. Я встретил тех же самых полицейских, которые арестовывали меня несколько раз. Они были более вежливыми чем прежде, пожимая мою руку и мягко спрашивая, как мои дела. У этой «доброты» была весомая причина. В лагере мне рассказывали, что полиция обычно боится, что заключенный, вышедший на свободу, может мстить полицейским, которые взяли его под арест. Бывшие заключенные часто становятся еще более опасными, нападая на арестовавших их полицейских ночью, если видят их одних. Было много случаев, когда они пытались сбить полицейских автомобилем, или бросали им в лицо кислоту, делая их слепыми на всю оставшуюся жизнь. После того, как я подписал множество различных документов, мне отдали паспорт, и я возвратился домой.
На следующий день я позвонил в дом Шачисуты, чтобы узнать вернулся ли он, а если не вернулся, спросить его родителей об этом. От того, что я так долго не получал никаких вестей, я чувствовал себя не в своей тарелке. Как только я поднял трубку, мать быстро подошла ко мне и спросила кому я звоню. Когда я сказал, что пытаюсь дозвониться до родителей Шачисуты, она попросила меня не делать этого, потому что была поздняя ночью. Она отвела меня в свою комнату, и попросила, чтобы я сел рядом, а затем начала плакать и проклинать КГБ. Отец попросил ее перестать плакать и сказать мне причину своих проклятий. Она сказала, что не знает, как сказать мне об этом. Я начал волноваться. В комнату вошел мой брат со своей женой и так или иначе благодаря их поддержке, мать сказала мне, что месяц назад Шачисута скончался в тюрьме. Он был очень болен. Я не помню точно, что произошло со мной, но я упал на диван без сознания и начал громко плакать после того, как меня обрызгали водой.
Все были в панике, пытаясь сделать что-то, чтобы помочь мне, но я был в другом мире — мир глубочайшей боли и страдания, страдания и разлуки. Через некоторое время меня привели в чувство, и я начал плакать, как десятилетний ребенок. Я не мог поверить, что потерял своего друга Шачисуту навсегда! Я не хотел даже думать об этом. Это было самым болезненным ударом, который сотрудники КГБ нанесли мне. Я был сердит на них и мое сердце было полно яда.
В моем уме начало проигрываться кино наших прошлых дней и печального расставания в тюрьме Баку. Я постарался вспомнить все детали, поскольку все, что у меня было это мои воспоминания и сердечная привязанность. Я еще не мог принять разлуку со своим лучшим другом. Я повторял: «Это значит, что они убили моего брата! Они убили моего брата, и они убили моего лучшего друга! Это значит, что они убили моего брата, и я никогда не увижу его снова! Они убили моего брата, и они убили моего лучшего друга! Это значит, что они убили моего брата, который был таким хорошим человеком! Они убили моего брата, и они убили моего лучшего друга. Как это ужасно!»
Комментариев нет:
Отправить комментарий