Мы спросили у часового на границе, как добраться до Стамбула, и он указал нам пустынную проселочную дорогу. Она тянулась в темноте холмистой плодородной страны восточной Фракии. Пока мы шли, я впервые увидел минарет каменной мечети. Купол мечети и ее остроконечные шпили привели меня в восхищение. Я с нетерпением ожидал увидеть сам дом Божьий. На дороге не наблюдалось никакого движения вообще, а Стамбул как был, так и оставался на расстоянии 150 миль. Ну, а теперь что? Пока мы стояли, размышляя как же мы будем добираться до цели нашего путешествия, вниз по дороге прогромыхал старый грузовик с платформой и тормознул неподалеку от нас. Странно, но в кузове были установлены лавочки, на которых сидело около десятка угрюмых полицейских. Мы перелезли через борт. У всех у них мундиры были поношенными и обтрепанными, все молчали, за исключением одного: на ком не было формы. Он все шептал мне на ухо.
« Хочу купить у тебя гашишь, продай мне, я не полицейский».
« У меня нет никакого гашиша,» - отвечал я. Но он донимал меня снова и снова. Позже он сошел с грузовика, надел полицейскую каску и удалился с важным видом.
Посреди ночи мы приехали в Стамбул. Полицейский начальник поинтересовался, где мы собираемся остановиться, и Рэмси сказал, что мы хотим присмотреть себе какое-нибудь недорогое местечко. Начальник посмотрел на нас поверх очков, а затем отошел переговорить с глазу на глаз с младшим офицером. Затем он вернулся и сказал, чтобы мы следовали за его заместителем.
Мундир заместителя был выцветшим и поношенным, он вел нас с безразлично стоическим выражением на лице, не проронив ни единого слова и даже не глядя в нашу сторону. Мы следовали за ним по пустынным улицам Стамбула и с каждым пройденным кварталом окружающая нищета становилась все очевидней. Нам стало ясно, что он ведет нас в самое гетто, одно из тех мест, где как раз свирепстовала эпидемия холеры. Это зрелище деморализовало нас полностью. Нищета и болезнь обступали со всех сторон.
Джэф произнес дрогнувшим голосом: « По моему мы сделали большую ошибку. Там, на ничейной полосе, было гораздо безопасней, чем в этом месте».
Даже Рэмси громко вздохнул. « Ой, братаны, за все годы, что я путешествовал, я еще ни разу не видел такого угнетающего местечка».
Я было попытался молиться, но мысли только беспорядочно крутились на одном месте. Куда вел нас этот человек?
Темень, лищающая присутствия духа, разрывалась пронзительными воплями и предсмертными стонами людей. Инфекция собирала свою жестокую дань в этих грязных трущобах. Мне было страшно дышать. Холера прибирала свои жертвы оперативно, неся с собой ужасные страдания от невыносимой боли в кишечнике и смерть. Ведомый этим незнакомым человеком, мы чувствовали себя совершенно потерянными и одинокими, но назад повернуть не могли.
Впереди перед нами смутно вырисовывалось в темноте зловещее средневековое здание, сооруженное из камня. Какое-то сверхьестественное жуткое ощущение охватило меня. Интуиция твердила мне, что надо бежать. Но наш провожатый ,улыбаясь, провел нас внутрь. Мы вошли в тускло освещенное помещение, служившее бильярдным залом. Там около дюжины мужчин попыхивали сигаретами и играли в пул. Они выглядели как самые грязные ублюдочные гангстеры из преступного подполья. Встретившись с их ледяными взглядами, которыми они осмотрели нас, я не мог избавиться от мысли, что именно такие отморозки никогда и не задумываются, когда убивают кого-нибудь за карточные долги. Их главарь, низенький, но внушительных размеров стоял, прислонившись к стене. Мышцы его вздувались под туго обтягивающей черной футболкой, когда он вычищал грязь из-под ногтей финским ножом. Завидев нашего провожатого, он сунул нож в карман, пригладил рукой сальные черные волосы и подошел к нему переговорить.
Эти двое, казалось, заключили какую-то сделку и жестами позвали нас проследовать в конец билиардной и подняться по темной лестнице, ступени которой были выложены из добротных, необработанных каменных плит. По одну сторону тянулась каменная стена, а с другой стороны был перепад в глубокую шахту без перил. В этой яме тьма была кромешная. У нас сбилось дыхание, пока мы карабкались вверх по лестнице. Наконец, уже наверху мы прошли через неосвещенный коридор, ведший к комнате, где нам предстояло остановиться на ночлег.
На радушный прием там не было и намека. Более того, наши хозяева настаивали, чтобы мы заплатили им наличными и вперед. Их агрессивность настолько потрясла нас, что до нас наконец-то начало доходить, что мы влипли в серьезную передрягу. Похоже, что мы сами только что зашли в ловушку. Просто искали, чего подешевле и попались на удочку. Разговаривал Рэмси, объясняя им, что у нас нет турецких лир, и мы хотим узнать обменный курс для доллара, а потом обсудим оплату, но только за одну ночь. Мы были возмущенны предложенной ими половины суммы от официального банковского обменного курса. Рэмси было запротестовал и вежливо попытался договориться о более высокой ставки.
Но их главарь даже и слушать ничего не хотел, понимая, что мы никуда уже не денемся. С исказившемся от злобы лицом, он швырнул дымящуюся сигарету об стену. Рубя перед нами воздух своим финским ножом, он разразился бурной тирадой. Несмотря на его маленький рост мощь и жестокая сила, исходившая от него, вселяла в нас ужас. Его черные и пронзительные глаза налились яростью. Дергая губами, он совершенно безумно пронзительно кричал, тыча нам в лица пальцем. Перед нами клокотал воплощенный гнев. Остальные головорезы смотрели на все это с холодным равнодушием. В тот момент даже наш прежний друг полицейский содрогался и зажмуривался от страха. Нам не на кого было рассчитывать. Забрав у нас деньги, они ушли, а мы остались в плену нашей комнаты.
А что если они вернуться, чтобы обобрать или убить нас. Мы стали искать запасной выход, но его не оказалось. Кроме двери, было только одно окно с длинным отвесным водосливом на булыжный переулок внизу.
Мы оказались в ловушке.
« Джэф, запри дверь,» - прошептал Рэмси, « а ты монах помогай мне. Сейчас мы подопрем дверь этой двухспальной кроватью. Тогда бандюки не смогут зайти к нам, пока мы спим». Мысль о сне была самой последней, что могло в тот момент прийти в голову любому из нас, но нам показалось разумным сделать все, что в наших силах, чтобы защитить себя.
Стараясь по возможности не шуметь, мы подняли кровать и подперли ею дверь, а потом, для пущей безопасности, привязали веревкой металическую стойку кровати к дверной ручке. Рэмси и Джэф улеглись на эту кровать, а я занял кушетку поменьше у стены. Комната была просто дырой. С потолка свисала единственная электрическая лампочка, зеленая краска и штукатурка на стенах облупились, во всех углах висела паутина, а от затхлого зловонного смрада желудок просто выворачивало наизнанку. Судорожно пытаясь вдохнуть свежего воздуха, я долго возился с огромным окном,6 футов высотой и 3 футов в ширине, пока наконец открыл его. Я было повалился обратно на кровать, но через несколько минут на меня напали клопы. Вопрос отдыха отпал сам собой. Мы втроем лежали в темноте и ждали.
Миновал час или чуть больше, и мы услыхали, как в замке медленно поворачивается ключ. Дверь беззвучно отворилась, но уперлась в кровать. Поначалу незванные гости надавили на нее тихонько, не догадываясь, что мы втроем сидели на корточках на полу по другую сторону кровати, упираясь в нее всем весом своих тел. Пришельцы надавили сильнее. Вскоре до них дошло, чтобы мы забарикадировались, и они яростно взвыли, изо всех сил наваливаясь телами на дверь. Она было распахнулась, но мы уперлись в кровать и, надавив своим весом, снова захлопнули дверь. К тому моменту в этой схватке не на жизнь, а на смерть, проходившая с переменным успехом, обе стороны просто обезумели. Едва я вспрыгнул на кровать, чтобы вновь привязать дверную ручку к стойке кровати, кто-то из нападавших через щель в двери ткнул ножом в мою сторону. В сознании пронзительно промелькнуло: «Они хотят убить нас».
Битва продолжалась. Захватчики с треском ломились, налегая на дверь телами, и она снова и снова хлопала о кровать, они выкрикивали угрозы и проклятия, а мы с силой наваливались на кровать. Не в силах удержать дверь открытой, они неожиданно ушли. Наступила тяжелая тишина.
Дабы отдохнуть перед неминуемой очередной осадой, я пошел к своей набитой клопами койке. В мозгу роились страшные мысли: « Что делал я сдесь, запертый в ловушке холерного гетто Стамбула, служа мишенью для подонков общества?»Беспокойно метаясь из стороны в сторону, я вызывал в уме воспоминания о той жизни, которую оставил в Хайлэнд Парке.
Я, обычный мальчик, окруженный любящей семьей и друзьями, почему покинул прибежище такого спокойного дома. Сейчас же я беспомощен и одинок. Я оказался здесь в поисках смысла жизни, но тем ли путем я иду к своему отречению».
Так я молился. Я подумал: « Что если это так, то пусть будет так. Только Господь может спасти нас в этой опасной ситуации».
Моя молитва была прервана сокрушительным ударом двери о кровать. Наступил второй раунд боя. Наши потенциальные убийцы орали в гневе и ярости, свирепо колотя в дверь. Ослабь мы чуть внимание, мы были бы уже мертвы. Несмотря на жгучий холод, из наших пор обильно проступал пот. В изнеможеннии мы задыхались, руки и ноги колотила дрожь, а наших грабителей усталость не брала. Их вопли были страшны и били по нервам. К тому времени я почувствовал, что мой мочевой пузырь вот-вот лопнет. Единственный туалет был в коридоре за дверью. Мне приходилось вести безпощадную битву и сражаться одновременно сразу на 3 фронтах: сдерживать ломившихся к нам убийц, сдерживать собственное мочеиспускание и пытаться что-то понять во всем происходящем.
В один момент я больше уже не мог терпеть и , оставив Рэмси и Джэфа, взобрался на подоконник. Оттуда я и облегчился прямо вниз, на улицу. Неожиданно раздался женский крик, от которого у меня в ушах заложило. Перулок под нами был футов 15 шириной. Прямо напротив находилось окно, из которого на меня смотрела старая мусульманка, одетая в традиционную черную паранжу. В безысходности своей ситуации я попросту не заметил ее, а она уставилась прямо на меня. Оскорбленная моим непрестойным поведением, она пронзительно визжала от отвращения к этой безобразной сцене. Это было уже слишком. Я стоял абсолютно беспомощный на самом краю окна, со спущенными штанами, лицом к лицу с этой женщиной и продолжал мочиться, моля о нисхождении.
С проклятиями она швырнула в меня туфлю. Это был бросок на поражение. Я захлопнул окно и спрыгнул вниз, отирая кровь с носа и губ. Но я еще не закончил. Мочевой пузырь все еще разрывался. Тем временем Рэмси выкрикнул: « Монах, давай сюда назад, мы не можем их удержать». Я проигрывал все 3 сражения. « Я этого не переживу,» - подумал я, « Господи, помоги же мне». И сразу же я увидел подсказку и вылил все, что во мне оставалось в туфлю. Поставив ее в ящик стола, я вновь вступил в бой. Надавив посильнее, мы сдержали натиск противника.
Но мы оставались в ловушке без пищи и воды. Их вторжение к нам было только вопросом времени. Уже забрезжил сумрачный свет зари, и мы решили, что единственное, на что мы можем рассчитывать, это незаметно ускользнуть через главный вход в перерыве между атаками. Мы задумали рискнуть своими жизнями ради крошечного шанса сбежать отсюда. Выставили ли они охрану за нашей дверью или нет, мы не имели понятия. Но если так, то нам смерть. Это был шанс, которым мы должны были воспользоваться. Медленно и тихо, насколько это было возможно, мы расскрыли дверь в кромешную темень. Я не мог различить даже своей собственной руки перед лицом. Пока мы крадучись на цыпочках пробирались вперед, древний деревянный пол скрипел на каждом нашем шагу, и каждый такой звук раздавался пронзительным криком. Не наталкнемся ли мы в этой темноте прямо на одного из них? Мое сердце бешенно колотилось. Так мы проделали свой путь до готической лестницы. Все еще ничего не видя, мы на ощупь отыскали наружную стену, страшась оступиться и свалиться вниз. Таким манером мы сползли по ступенькам лестницы к смутно освященной бильардной, где к нашему ужасу на столе для игры в пул спал охранник. Затаив дыхание, мы прокрались через всю комнату к дверям.
Двери были заперты, задвижка не поддавалась. Мы никогда не видели такого замка раньше. Каждый из нас лихорадочно пытался справиться с ним. В конце концов, наша возня разбудила от сонной одури охранника, и он крикнул остальных. С другой лестницы послышались ужасающие звуки топота бегущего стада.
« О Господи,» - задохнулся я. « Открывай быстрее замок, Рэмси, открывай же этот чертов замок».
« Стараюсь, я стараюсь».
Он вертел замок и так, и эток, но все без толку. От приближавшихся топота ботинок наших преследователей, я почувствовал тошноту. И в этот самый момент, когда они были уже почти рядом, замок вдруг щелкнул и неожиданно открылся. И мы пулей вылетели на улицу, убегая с такой скоростью, с которой никогда в жизни не бегали, вместе с рюкзаками и прочими вещами. Позади слышались крики наших врагов. Не оглядываясь назад, мы вскочили в такси. В Стамбуле нам было знакомо только одно место. « Голубая мечеть, голубая мечеть,» - хором скандировали мы.
Но внимательно оценив группу приближавшихся к нам людей, водитель даже с места не тронулся. Он прекрасно понял предоставившийся ему благоприятный случай.
« 200 долларов,» - потребовал он. « Что? 200 долларов?» - вскрикнул Джэф.
Водитель заорал громче: « 200 долларов, 200 долларов».
Мы торопливо согласились. « Да, да, хорошо, 200 долларов».
Машина резко сорвалась с места, но были ли мы в безопасности.
Джэф, хранитель бумажника, выглядел озабоченным. « Мы не сможем дать ему 200 долларов,» - зашептал он. « Как думаете, он нас пришьет?»
Мы не захотели выяснять это. И на первом же светофоре выскочили из такси.
Водитель истошно вопил: « 200 долларов! 200 долларов!»Но мы уже скрылись.
Комментариев нет:
Отправить комментарий